Квартира обрусевшего француза в историческом доме у Бульварного кольца
Молодой французский бизнесмен Грегори Лестерлен, родом с юга Франции, живет и работает в России: «Я приехал на праздники в Россию в январе 2012 года, нашел здесь работу в феврале и с тех пор живу в России. Теперь у меня здесь собственная компания». Эту квартиру-студию 69м2, которую Грегори навещает лишь иногда, он полностью сделал по своему вкусу — сам сочинил ее планировку, постарался сохранить в ней особое очарование обстановки в стиле СССР середины ХХ века. А для завершения образа красивого и комфортного жилья добавил к ней вещи не только из антикварных лавок, но и из строительных магазинов Парижа — французскую электрику, сантехническую арматуру и текстиль.
«Мне потребовалось два дня, чтобы придумать новую планировку, — вспоминает Грегори. — Я сломал все подчистую — все стены, которые можно ломать. Но то, что здесь будут целиком расчищенные кирпичные стены, стало понятно, только когда рабочие сняли все слои штукатурки. Оказалось, что кирпич в очень хорошем состоянии». Чтобы укрепить старые перекрытия, хозяину пришлось заменить старые деревянные перекрытия на металлические. В квартире, где прежде жила семья из нескольких поколений, до самого последнего времени вовсе не имевшая в доме специального помещения ванной, появились спальня, туалет, открытое пространство гостиной, соединенное с кабинетом через широкие складные двери, и большая ванная с гардеробной за ней.
Место, отведенное хозяином под кухню, находится слева от входной двери. «Весь кирпич, который тут служит фоном для мебели, — это и есть стены дома, — уточняет хозяин. — А дом построен в 1912-1913 годах. Я нашел на одном из кирпичей клеймо — на других кирпичах остались углубления от пальцев формовщиков начала ХХ века!» Старые деревянные балки, которые извлекли, меняя перекрытия, Грегори решил не выбрасывать, а использовать это антикварное дерево как декорацию для украшения потолка. Между ними — белая поверхность натяжного потолка, за которым проложен материал для шумоизоляции. Тем не менее, общая высота потолков здесь почти 3 м.
Такой же подход — дать вторую жизнь старым вещам — Грегори применил и к некоторым предметам мебели. Под винтажным советским зеркалом в гостиной стоит необычный столик на трехногой опоре: «Это бывшая банкетка для фортепиано, у которой, когда она мне досталась, уже не было сиденья. Подходящего я так и не нашел и решил закрепить на опоре старую деревянную шкатулку. Получился импровизированный крутящийся столик с местом хранения».
Еще одно нетривиальное решение Грегори реализовал в пространстве небольшой кухни: «На кухне из старого перекрытия я сделал барную стойку в нише, как у меня было в другой квартире». Внутри ниша оклеена французскими бумажными обоями. Электрические провода для подсветки ниши спрятаны в швах кирпичной кладки — в антикварном кирпиче пришлось только просверлить отверстия под лампочки. Брутальным кирпичным стенам и темным балкам объединенной гостиной и кухни вторит по цвету паркет из массива.
Небольшое вытянутое открытое пространство кухни отделено от студийного помещения гостиной только другим цветом стен — в комнате те стены, что покрашены, имеют светло-серый тон, на кухне они оливковые. Винного цвета роликовая штора прикрывает единственное окно кухни. Здесь, у окна, стоит небольшой кувшин: «Он для двух напитков сразу, у него два горлышка, — показывает Грегори. — Мы с женой купили его в Марокко. Моя жена наполовину русская, наполовину — француженка».
Бесшовная рабочая поверхность кухни сделана из искусственного гранита. За белыми дверцами-фасадами спрятаны посудомоечная машина и рядом с ней — стиральная машина. Два разных металлических трехногих табурета стоят рядом с импровизированной банной стойкой. Небольшой стеклянный фартук в зоне плиты защищает кирпич от брызг жира.
«С дизайном и декорированием квартиры мне помогала моя теща. Она врач, но любит дизайн и русскую атмосферу. Мы хотели сделать интерьер немного в духе советской эпохи, ни в коем случае не "икейский". Несмотря на это, многие вещи привезены из Франции. Я покупал их в антикварных магазинах, в лавках старьевщиков», — говорит Грегори.
Текстиль (шторы и ковры), торшер, стоящий у окна в гостиной, и большой абажур над сундуком у дивана рядом с ним, оба сундука, а также круглый латунный поднос он привез из Франции: «Обычно я захожу в лавки в Париже или Эврё — это город в часе езды от Парижа, где тоже очень много лавок с винтажом и антиквариатом. Часть сантехники, светильников и даже лампочек для светильников (потому что таких больших и красивых в Москве не найти) мне тоже пришлось привезти из Парижа — из "Леруа Мерлен" и других строительных магазинов. Просто потому что здесь в "Леруа Мерлен" другой ассортимент, и некоторых нужных вещей просто нет в продаже в Москве. Даже часть книг (альбомы по искусству) я тоже привез из Парижа».
«Винтажные вещи, купленные во Франции, я погрузил в большой дорожный сундук, стоящий за диваном в гостиной, и перевез его на самолете. Пришлось только доплатить за негабаритный багаж. Этот сундук — настоящий походный гардероб. Внутри него есть латунные направляющие для вешалок. Достаточно поставить его на бок, раскрыть — и будет полноценный шкаф», — объясняет Грегори. Однако, по замыслу Грегори, наравне с французским винтажом в создании гранжевого образа квартиры участвует и винтаж советских времен: «Часть книг, винтажных и антикварных, а также старая мебель, достались мне при покупке моей прежней квартиры в Гусятниковом переулке. Это была редкая удача — наследники продавали в 2012 году квартиру деда, который давно умер. Это была просто сумасшедшая квартира! Покойный хозяин хранил все — от советских газет сталинской эпохи до конвертов и марок. Вся обстановка той квартиры стояла нетронутой двадцать лет, и наследники не захотели ее забрать себе. Взяли только огромный секретер (он мне, конечно, тоже очень понравился) и старый большой диван. Зато мне достались масляный портрет, старые книги — ценные антикварные и просто интересные, альбом стихов начала ХХ века, коллекция марок, открыток и конвертов!»Среди букинистических книг, хранящихся в серванте, есть и трогательный дневник начала двадцатого века со стихотворениями, записанными на память, автографами, рисунками. А из марок филателистической коллекции, найденной Грегори в Гусятниковом переулке, сделаны две работы в духе художественных поисков начала XX века: «Автор картин — тетя моей тещи, московская художница Элеонора Мандельштам. В них использованы темпера, старые марки с открытками и лак».
В планах у Грегори — поставить небольшое раскладное кресло в кабинет, чтобы получилось еще одно дополнительное спальное место. За белой стеной кабинета, по соседству с кладовкой, расположен сантехнический блок: туалет и ванная комната.
Понижение потолка в коридоре перед ванной и в душевой зоне ванной комнаты скрывает вентиляцию. В этой же части коридора, в выступающей части стены рядом с дверью в спальню есть неприметная дверца-люк, открывающая нажатием на нее — зона открывает доступ к сантехнической «гребенке».
Для спальни отведено не так много пространства, однако в ней есть своя особенность: окно в ванную комнату. Шкафов в спальне нет — вход в гардеробную комнату находится в ванной. «Спальня тут очень простая, почти как в гостинице, — просто кровать, — объясняет Грегори. — Но к качеству кровати у меня очень высокие требования, ведь кровать очень важна, чтобы полноценно отдохнуть, поэтому на нее не жалко потратить много денег.
Батареи тут новые, но они выглядят, как старые советские, потому что мы их покрасили вместе с трубами отопления в цвет кирпича. Вообще, они были цвета черного металла». Рядом с кроватью стоят металлические прикроватные столики из ИКEA, перекрашенные Грегори из черного цвета в цвет старой бронзы.
Гардеробная комната спрятана за помещением ванной, за матовой темно-серой стеклянной дверью: «Мечта каждой девушки! Разве обычно девушки предпочитают одеваться не в ванной? Ведь это так удобно!» — восклицает Грегори. Зеркало с выпуклым медальоном, висящее над ванной, тоже из Франции: «Мне проще было привезти дизайнерские вещи оттуда, чем искать здесь подходящие».
